Легкой дороги в поиске своего коммандера и удачи во всех, даже самых смелых начинаниях! Долгой тебе жизни и процветания, дорогая.
Название: Когда ты плачешь
Автор: Cerese
Фандом: Star Trek: TOS
Пейринг: Джеймс Кирк/Спок
Рейтинг: PG
Размер: 590 слов
Дисклеймер: стандартный
Примечание: текст песни Токио - Когда ты плачешь
Do you want to?
В городе пахнет только тобою,
Низ живота наполняет любовью.
Море улыбок и море желаний,
Времени нет и нет расстояний.
Воздух вокруг ни на что не похожий,
Нет ни машин, ни случайных прохожих,
Есть только ты и я.
В отделении у Спока всегда поддерживается специальная температура, свыше тридцати градусов, точнее сказать нельзя - сегодня здесь изрядно прохладней. По настоянию капитана Кирка, конечно. На борту космического корабля окна не откроешь, и Спок с неохотой, но уступает. Кирк игнорирует предложенное место в кресле и плавно оседает на пол возле иллюминатора.
- Мистер Спок, прошу вас, давайте хотя бы сегодня обойдемся без лишних формальностей.
За просьбой следует вполне ожидаемый сдержанный кивок - Спок занимает место на кушетке, продолжая при этом держать спину, что тоже, в общем-то, ожидаемо. В последнее время коммандер особенно тих, чем беспокоит своего капитана. Тусклый свет скопления звезд Малого Магелланова Облака вытачивает его строгий и совсем привычный профиль. Атмосфера комнаты интимна до невозможности, что отражается на лице Спока только глубиной теней, но никак не эмоциями.
Мерно разливается галактическое молоко из опрокинутого кувшина над “Энтерпрайзом”, и необъятные космические пространства становятся чуть уже в своей грандиозности. Кирк и Спок также на пару сужают пространство друг друга. Бессознательно и неотвратимо. У каждого создается впечатление, будто они единственные не спящие на сотни световых лет, но работа кипит на корабле и в мнимое ночное время. Только сегодня, по всей вероятности, далеко.
“Странники звездного пути, чьи неспокойные души всегда рвались прочь от той жизни, где нужно было обеими ногами стоять на земле и год от года двигаться по кругу, “Энтерпрайз”- наше спасение. Я не смог бы променять ее на красоту земных садов и женщин.
А он вся моя сила, как Солнце, что удерживает каждую пылинку на собственной верной орбите. В те нечастые мгновения, что я могу провести не как капитан, он единственный, кому я позволю остаться со мной... И он единственный, кто никогда не останется”.
Кирк замер. По высокой скуле коммандера капля за каплей стекала оставшаяся вулканская кровь.
Когда ты плачешь,
Помоги мне, я не знаю что мне делать.
Может, в птицу превратиться и улететь?
Помоги мне, помоги мне, помоги мне.
Легкая усмешка слетает с губ капитана тяжелым вздохом, когда жилистая рука медленно поднимается вверх и два пальца проводят по лицу, стирая следы меланхолии, которых никогда и не было. Прошло столько лет, но эта удивительно логичная простота старпома гипнотизирует капитана с той же странной непреодолимой силой, не выражая при этом ничего лишнего. Кто же вы есть, вулканец мистер Спок?
В городе пахнет только тобою,
Низ живота наполняет любовью.
Там где я был или там где я буду,
Я никогда о тебе не забуду.
Это любовь или мне это снится?
Солнце встает и обратно садится
В наших с тобой глазах.
“Все, что осталось от меня со временем, превратилось в течение его красной крови. Ненавистной мне крови. Ты вправе требовать это признание вслух хоть перед всем экипажем, но я знаю, что прощен за свое молчание на сотни допросов вперед. Я всегда поражался твоему умению гармонично сосуществовать со своими эмоциями. Умением, которым я никогда не обладал. А я разменял бы всю Вселенную на то, чтобы быть человеком. Уязвимым и безрассудным человеком. Я бы хотел иметь такую же красную кровь в своих жилах. Я бы хотел всю жизнь пройти с тобой плечом к плечу. Но наше время летит со скоростью звука, приближая день, когда ты уйдешь, а я буду вынужден остаться и, возможно, прожить еще сотню лет одному, как и в начале. Я всегда был один, но почему же сейчас мне так больно, капитан?
Когда ты плачешь,
Помоги мне, я не знаю что мне делать.
Может, в птицу превратиться и улететь?
Помоги мне, помоги мне, помоги мне.
И без того короткая человеческая жизнь кажется еще меньше, когда тебе есть, с кем прожить ее. Так почему так поздно, мистер Спок? Так поздно вы показываете мне свои слезы… Как сильно это нужно было раньше, когда боль разрывала вас изнутри. Когда я давал себе волю теряться в ваших глазах. Когда безрассветные утра хаотично сменяли ночи, не давая нам шанса проснуться ближе друг другу, а не к мостику на случай тревоги. Когда мы потеряли счет времени, считая шаги к неизведанным мирам. Мы были так молоды, мистер Спок.
- Джим, - тихо разбило тишину, когда капитан выхватил из света лицо своего друга, зажав его в сухих горячих ладонях, – мы уже давно покорили космос. Время – вот наш последний рубеж.
В городе пахнет только тобою,
Низ живота наполняет любовью,
Есть только ты и я.
Do you want to?
В городе пахнет только тобою,
Низ живота наполняет любовью.
Море улыбок и море желаний,
Времени нет и нет расстояний.
Воздух вокруг ни на что не похожий,
Нет ни машин, ни случайных прохожих,
Есть только ты и я.
В отделении у Спока всегда поддерживается специальная температура, свыше тридцати градусов, точнее сказать нельзя - сегодня здесь изрядно прохладней. По настоянию капитана Кирка, конечно. На борту космического корабля окна не откроешь, и Спок с неохотой, но уступает. Кирк игнорирует предложенное место в кресле и плавно оседает на пол возле иллюминатора.
- Мистер Спок, прошу вас, давайте хотя бы сегодня обойдемся без лишних формальностей.
За просьбой следует вполне ожидаемый сдержанный кивок - Спок занимает место на кушетке, продолжая при этом держать спину, что тоже, в общем-то, ожидаемо. В последнее время коммандер особенно тих, чем беспокоит своего капитана. Тусклый свет скопления звезд Малого Магелланова Облака вытачивает его строгий и совсем привычный профиль. Атмосфера комнаты интимна до невозможности, что отражается на лице Спока только глубиной теней, но никак не эмоциями.
Мерно разливается галактическое молоко из опрокинутого кувшина над “Энтерпрайзом”, и необъятные космические пространства становятся чуть уже в своей грандиозности. Кирк и Спок также на пару сужают пространство друг друга. Бессознательно и неотвратимо. У каждого создается впечатление, будто они единственные не спящие на сотни световых лет, но работа кипит на корабле и в мнимое ночное время. Только сегодня, по всей вероятности, далеко.
“Странники звездного пути, чьи неспокойные души всегда рвались прочь от той жизни, где нужно было обеими ногами стоять на земле и год от года двигаться по кругу, “Энтерпрайз”- наше спасение. Я не смог бы променять ее на красоту земных садов и женщин.
А он вся моя сила, как Солнце, что удерживает каждую пылинку на собственной верной орбите. В те нечастые мгновения, что я могу провести не как капитан, он единственный, кому я позволю остаться со мной... И он единственный, кто никогда не останется”.
Кирк замер. По высокой скуле коммандера капля за каплей стекала оставшаяся вулканская кровь.
Когда ты плачешь,
Помоги мне, я не знаю что мне делать.
Может, в птицу превратиться и улететь?
Помоги мне, помоги мне, помоги мне.
Легкая усмешка слетает с губ капитана тяжелым вздохом, когда жилистая рука медленно поднимается вверх и два пальца проводят по лицу, стирая следы меланхолии, которых никогда и не было. Прошло столько лет, но эта удивительно логичная простота старпома гипнотизирует капитана с той же странной непреодолимой силой, не выражая при этом ничего лишнего. Кто же вы есть, вулканец мистер Спок?
В городе пахнет только тобою,
Низ живота наполняет любовью.
Там где я был или там где я буду,
Я никогда о тебе не забуду.
Это любовь или мне это снится?
Солнце встает и обратно садится
В наших с тобой глазах.
“Все, что осталось от меня со временем, превратилось в течение его красной крови. Ненавистной мне крови. Ты вправе требовать это признание вслух хоть перед всем экипажем, но я знаю, что прощен за свое молчание на сотни допросов вперед. Я всегда поражался твоему умению гармонично сосуществовать со своими эмоциями. Умением, которым я никогда не обладал. А я разменял бы всю Вселенную на то, чтобы быть человеком. Уязвимым и безрассудным человеком. Я бы хотел иметь такую же красную кровь в своих жилах. Я бы хотел всю жизнь пройти с тобой плечом к плечу. Но наше время летит со скоростью звука, приближая день, когда ты уйдешь, а я буду вынужден остаться и, возможно, прожить еще сотню лет одному, как и в начале. Я всегда был один, но почему же сейчас мне так больно, капитан?
Когда ты плачешь,
Помоги мне, я не знаю что мне делать.
Может, в птицу превратиться и улететь?
Помоги мне, помоги мне, помоги мне.
И без того короткая человеческая жизнь кажется еще меньше, когда тебе есть, с кем прожить ее. Так почему так поздно, мистер Спок? Так поздно вы показываете мне свои слезы… Как сильно это нужно было раньше, когда боль разрывала вас изнутри. Когда я давал себе волю теряться в ваших глазах. Когда безрассветные утра хаотично сменяли ночи, не давая нам шанса проснуться ближе друг другу, а не к мостику на случай тревоги. Когда мы потеряли счет времени, считая шаги к неизведанным мирам. Мы были так молоды, мистер Спок.
- Джим, - тихо разбило тишину, когда капитан выхватил из света лицо своего друга, зажав его в сухих горячих ладонях, – мы уже давно покорили космос. Время – вот наш последний рубеж.
В городе пахнет только тобою,
Низ живота наполняет любовью,
Есть только ты и я.